“Город”: Охота к перемене месс
На территории России действует не одна Православная церковь. Кроме РПЦ существуют, например, и приходы РПАЦ (Российская православная автономная церковь), которая с Московской патриархией находится в состоянии перманентного конфликта. Отчасти поэтому наш собеседник, ставший полтора года назад священником РПАЦ, не захотел называть свое имя и просил его обозначить “батюшка N”.
— Чем отличается ваша жизнь от жизни священников РПЦ и – от жизни обычных людей?
— У меня, наверное, меньше прихожан. Но они, в отличие от многих прихожан Московской патриархии, не являются батюшкопоклонниками (нет так называемого гуруизма) и верят сознательно. А в остальном все то же: службы, требы. Ну, еще, как правило, у женатых попов есть светская работа. Зато от жизни обычных людей жизнь священника очень сильно отличается. У нас гораздо больше ограничений.
— Светская работа женатых попов – это что?
— От водителя до специалиста по космическим ракетным двигателям. Семью надо кормить.
— Дает ли ваша Церковь вам какие-то льготы, что называется, “за вредность”?
— Надежда на спасение – это единственная льгота христианина. Что касается нагрузки, то она вполне сносная. В забое, думаю, круче.
— Существуют ли какие-то административные взыскания в вашей среде?
— Церковь с апостольских времен живет по правилам. Есть правила, касающиеся духовенства. Когда священнослужитель их нарушает, может быть наказан – либо через церковный суд (если что-то серьезное), либо епархиальным архиереем.
— И за что этот гипотетический священнослужитель может быть наказан?
— За определенные грехи. А грехов, сами понимаете, много: ересь, раскол, блуд, пьянство... В случае покаяния накладывается епитимья. Но это скорее лекарство, чем наказание. Епитимья позволяет человеку легче преодолевать последствия греха. Бывает, что нераскаявшихся отлучают от причастия или, что крайне плохо, – от Церкви. Священнику могут, например, запретить служение или извергнуть из сана.
— Будущих священников автономной церкви, наверное, учат не в тех же семинариях, что и последователей РПЦ?
— Будущие священники РПАЦ не учатся в учебных заведениях Московской патриархии. В Суздале есть духовное училище, которым руководит иеромонах Феофан (Арескин), милейший человек – в прошлом он занимался астрономией. Есть у нас попы, перешедшие из Московской патриархии. На них, как правило, обрушиваются гонения со стороны официальной Церкви. Есть новорукоположенные попы. Еще есть катакомбники, которые несут свою преемственность с 20-х годов.
— Как стали “альтернативным” священником?
— Специально на “альтернативного” священника я нигде не учился. В свое время был разговор с митрополитом, было время подумать, он благословил и в результате рукоположил. Мне кажется, что это происходит по воле Божией. У священника большая ответственность. Если бы мне сейчас предложили стать попом, я, скорее всего, сделал бы все, чтобы избежать этой ответственности.
— Почему?
— На попа больше нападений со стороны бесов, не всякий это выдерживает. Мирянину проще.
— Каким образом автономные священники получают приходы?
— Катакомбные священники служат на квартирах, в домах, в чистом поле и так далее – на то они и катакомбные. Есть община, есть поп (с законным рукоположением и нормальной преемственностью иерархии), значит, есть евхаристия. А где – это уже не так важно. Хорошо, когда есть храм, но если его нет, это не страшно.
— Какие взаимоотношения у РПАЦ со светской властью?
— У нас есть зарегистрированные приходы и епархии в России, Латвии, Штатах, а есть и катакомбные, которые находятся на нелегальном положении.
— Кто шьет вам “форму”?
— Облачения можно приобрести в магазинах Московской патриархии. Есть мастера, которые шьют на заказ. Бывает, что привозят из-за рубежа, в частности из Греции.
— Греческие лучше?
— Да нет. К тому же греческие несколько отличаются от наших. Чаще используются греческие ткани (вот они лучше наших), а шьют в основном в России.
— У вас четверо детей – вы можете их прокормить на зарплату священника?
— Я лично зарабатываю на светской работе. Размер же зарплаты священника зависит от того, насколько доходный храм. То есть как часто там проходят требы, на которые люди жертвуют, доходы от свечной и книжной лавок.
— В чем вообще заключается ваша работа?
— Для меня это не работа, поскольку я не получаю за нее денег. Но процесс, в котором регулярно участвую, – совершение богослужений и всего, что связано с ними. Крестины, панихиды, посещение болящих, причащение, соборование, исповедь. То же самое, что и в Московской патриархии. Почти то же самое.
— Почему вы не получаете зарплату?
— Я стараюсь за таинства денег не брать. А если все же жертвуют, то деньги идут на храм. А зарабатываю, повторюсь, на светской работе. Ну, например, книжки верстал одно время...
— Где вы сейчас служите?
— В основном в так называемом домовом храме.
— Что это такое?
— Квартира или дом, где иногда собираются люди, общаются, молятся. К службе все готовят сами прихожане. Священник приносит необходимые священные предметы и совершает богослужение.
— Кто является вашим непосредственным начальником?
— Митрополит Валентин Суздальский и Владимирский, первоиерарх нашей Церкви. Если возникает необходимость, то обращаюсь к нему за советом или помощью. Он человек доступный – не “князь Церкви”.
Катя ЩЕРБАКОВА